Читать интересную книгу Лишь одна Звезда. Том 1 - Роман Суржиков

Если же путевцы решат выдвинуть вперед своих стрелков или отступить – в дело пойдет северная конница. Едва копейщики Лабелина нарушат строй, кайры промчатся по мостикам и обрушатся на пехоту.

Под панцирем равнодушия в душе Джоакина шевельнулось что-то. Не страх, но горькая, унылая досада. Стоять на месте? Расстреляют арбалетчики. Атаковать? Помешают рвы и стрелы в лицо. Отступать? Конница ударит в спину и порубит, как зайцев. Ладно, не славная гибель героя… Ладно, не менестрели, не девицы-плакальщицы… Но так?! Загнанным зверем в западне?!

– Стоять… – тихо кашлянул сержант.

Больше никто ни слова.

Тишина. Даже дождь утих. Шеренги путевцев, бесполезные копья в руках. Полсотни шагов сырой черной земли. Рвы, пересеченные мостками. На той стороне – северяне поглаживают приклады арбалетов, выбирают цели.

Тишина. Когда раздастся голос – это будет крик «Залп!» с той стороны. Трейс бросил молиться – не поможет. Весельчак не сказал про «лопаты». Зачем? Без слов ясно.

По какой-то причине Джо вспомнил Аланис Альмера…

Время стало мокрой ветошью: тяжелое, вязкое, серое. Минуты тянулись так медленно, прожить одну от начала до конца – все равно, что переплыть реку.

Когти не стреляли. Из очевидно победной своей позиции не спешили атаковать, медлили. Давали путевцам время помолиться? Северное милосердие?..

– Не тяните уже… начинайте… – шепнул десятник Трейс.

Северяне стояли, глядели поверх арбалетных дуг.

Не как в Альмере, – подумал Джо. Теперь есть враг – явный и очевидный, во плоти. Можно посмотреть в глаза… можно высмотреть именно того, чей арбалет нацелен тебе в грудь. Но это и все, что можно. Ничего другого не сделаешь – не успеешь.

– Где наши рыцари… – просипел кто-то. – Может, они…

Он, черт возьми, был прав. Рыцари Лабелина могли бы ударить сейчас и спасти свою пехоту. Ринуться в атаку по мостикам, навстречу залпу арбалетчиков и кайровским копьям… Победить – вряд ли, но хоть попытаться. Выиграть время, чтобы пехотинцы успели преодолеть рвы, добраться до стрелков.

Кто-то горько хохотнул:

– Благородные? На смерть? Ради нас?..

За их спинами протопали копыта. Конный офицер промчался куда-то, потом другой. Но войско не двинулось, не было приказов. Что делать – полководцы не знали.

А северяне все стояли со своими арбалетами. Всхрапывали кайровские кони, рыли землю копытами. Греи переминались с ноги на ногу, почесывались, поправляли шлемы. После начальной напряженной тишины пришло иное: нетерпение. Северяне томились ожиданием. И, если по правде, путевцы тоже. Битва – так битва. Смерть – значит, суждено. Но стоять вот так, грудью ко взведенным арбалетам, совсем нет силы. Скорей бы уже! Хоть что-то…

– Ч-ччерти… – выдавил простуженный Билли.

– Сколько ж можно?.. – едва не плача, простонал Трейс. – Приступайте, гады! Не терзайте душу.

– Ты это… ты того… разговоры!.. – прошипел сержант.

Его лицо имело тот цвет, как у Аланис после личинок. Сержант выделялся: желтый плащ, вымпел на копье. Всем было ясно: уж кого-кого, а сержанта болт отыщет первым.

– Хватит, милорд! – сказал Джоакин далекому герцогу когтей. – Имей достоинство. Пришел сражаться – бейся, не глумись.

И вдруг, будто в ответ его словам, пронеслось по шеренге:

– Едут!.. Глядите, едут!.. Вон там, на тракте!.. Иксы едут!..

Головы потянулись вверх на шеях, взгляды прилипли к дороге. Отделившись от фронта когтей, восьмерка всадников ехала навстречу путевскому строю.

Шестеро из них, действительно, были иксы. В противовес двуцветным кайрам, их облачение было полностью черным, с одною лишь отметиной: багряным косым крестом на груди вроде буквы Х. Об этих лютых зверях, любимых слугах Ориджина, ходили легенды. Чтобы стать иксом, нужно своими руками убить полдюжины кайров, а их плащи бросить под ноги герцогу. Победить икса мечом – все равно, что заколоть медведя зубочисткой: никто не слыхал о человеке, кому бы это удалось.

Двое остальных всадников…

– Ффиу! Вот так дело!..

– Братья, это, вроде, сам!.. Верно, Трейс?

– Он…

Окруженный шестью иксами, сопровождаемый знаменосцем, к ним приближался герцог Эрвин Ориджин. Десятник Трейс уже видел его при Уиндли. Но если бы и нет, все равно не спутаешь. Доспехи цвета ночи, фамильный герб вычерчен тонким серебряным узором, серебристый плащ летит по ветру за плечами. Жеребец воина – свирепый вороной демон; сверкают зубы, блестят глаза. Ни копья, ни щита в руках всадника, лишь одноручный меч на поясе. Никем, кроме Ориджина, этот воин быть не мог.

Северяне развернулись полукругом. Герцог выдвинулся вперед и, скача вдоль путевских шеренг, заговорил. Упала гробовая тишина. Он был слишком далек, чтобы разобрать слова, но солдаты отчаянно напрягали слух. Морис Лабелин, правитель Южного Пути, никогда не говорил с ними и даже не показывался в расположении войска. По слухам, он был слишком жирен, чтобы просто сесть на коня. Эрвин Ориджин, мятежник, захватчик, главарь когтей, ехал вдоль шеренг, раз за разом повторяя свои слова.

Джоакину пришло на ум все, что слыхал об этом человеке.

Герцог Эрвин идет в атаку впереди войска, но не всегда. Если бой обещает быть жарким и страшным, как при Уиндли, то мятежник вырывается вперед – утолить ненасытную жажду крови. А если сраженье затяжное, скучное, тогда сидит в тылу и хмурится: недостаточно смерти в таком бою, мало радости.

Герцог Эрвин может быть одновременно в нескольких местах. Его видели и на Погремушке, и у Мудрой, и в Дойле, и в Ларси – все в один день! Но это и не диво, ведь конь герцога – дитя тьмы. Летает быстрей, чем сама ночь, а от ночи никому еще не удавалось уйти!

Война для герцога Эрвина – что для ребенка мамкино молоко. Если чего и боится Эрвин, так только одного: дня, когда война окончится. Потому он наступает так медленно – чтобы отсрочить свою победу и ненавистное мирное время.

Главный враг мятежника – император. Эрвин поклялся уложить его на брюхо и по его хребту взойти на трон. После он сделает Адриана своим шутом, заставит махать руками, держа в зубах стрелу – чем не нетопырь!..

За что Эрвин так ненавидит его? Тут многое сказано. Говорят: за Эвергард. Мятежник неровно дышал к Аланис Альмера, а император сжег ее заживо Перстом Вильгельма. Другие говорят: за ересь. Адриан нарушил заповеди. Светлая Агата лично явилась Эрвину и велела начать войну. Третьи говорят: есть меж Адрианом и Эрвином тайная вражда – никто не знает причины, но дело было в Запределье.

На кого похож герцог Эрвин? На отца – такой же славный полководец, только вдвое моложе, а значит – вдвое отчаянней. На Светлую Агату: умен, как Праматерь, и видит все наперед, и вместо сердца у него – комок снега. На Темного Идо тоже похож: яростный, как вепрь, хитрющий, как старый лис.

И особняком, вопреки всем солдатским слухам, прозвенел в памяти голос леди Ионы: «Мой добрый брат никогда не обнажал меча в мою честь…»

Добрый брат!.. Конечно!..

Добрейший братик Северной Принцессы со своими крестоносными убийцами был уже в полусотне ярдов от Джоакина, и голос мятежника стал слышен.

– Люди Южного Пути! Ваши лорды спрятались за вашими спинами! Закрылись вами, как щитом, велели стоять насмерть. Я даю вам выбор! Кто хочет жить – уходите. Я не трону ваш город, дома, родных. Слово лорда! А кто хочет сражаться – выйдите и сразитесь! Один на один с любым из моих воинов! Кто хочет убить северянина – попробуйте!

– Чего он хочет?.. – зашептались солдаты. – Чтобы мы сдались?

– Чтобы мы побежали, а они нам в спину – из арбалетов.

– Нет, хочет поединок – слыхали? Как в легендах!

– Да ну!..

– Ну да. Один на один. Чей воин выстоял – тех и победа.

– Это с ним-то один на один? Нашел дураков!.. Уж лучше под арбалеты!..

Мятежник был все ближе. Двигался прямо вдоль кромки, передняя шеренга могла тронуть грудь его коня. Забрало герцога поднято – один хороший бросок копья, и… Но какое там! Воины отшатывались, едва мятежник ровнялся с ними. Ряд проминался волною в такт движению всадника. Оба войска, притихнув, ловили его слова.

– Кто верит, что убьет северянина – выйди на честный поединок! Кто хочет жить мирно – клади копья и ступай по домам! Вы – не враги мне. Я не трону вас! Мой враг – император, не вы!

– Ну да, еще бы… – ворчал кто-то. – Не тронет – держи карман!.. Порежет на ремни…

– Нет, правда, – шептали другие. – Всегда отпускает. Вон у Трейса спроси.

Трейс не успел ничего сказать: копытная дробь с фланга заставила всех оглянуться. Рыцари Южного Пути скакали навстречу Ориджину, их было больше дюжины.

– А вот и желающие моей крови, – доверительно сказал мятежник путевским копейщикам. – Смотрите, чего стоят ваши лорды.